Видео
Поиск
В Кашмире все уже давно привыкли к тому, что на улицах городов деревень военных и полицейских нередко больше, чем гражданских лиц. Однако такой как сейчас наплыв людей в форме старожилы видели, пожалуй, разве что во времена трех войн, которые Индия и Пакистан вели за этот высокогорный и удивительно красивый край на северо-западе полуострова Индостан, разделенный в конце сороковых годов прошлого века между Индией и Пакистаном после обретения ими независимости.
Впрочем, сравнивать кашмирцам не с чем, потому что им сейчас настоятельно рекомендовали не выходить на улицу. Так что сейчас в Сринагаре, главном городе уже несуществующего штата Джамму и Кашмир, и других городов и населенных пунктов пустынно, если не считать солдат, военных полицейских и баррикад с колючей проволокой. Закрыты магазины, кинотеатры, кафе и рестораны, не работают многие предприятия.
О том, что надвигаются какие-то большие события, кашмирцы, давно привыкшие к подобного рода неожиданностям, начали догадываться по резко увеличившемуся в конце июля – начале августа количеству военных. В штат в последние пару недель были переброшены десятки тысяч солдат и полицейских. И это вдобавок к десяткам тысяч, на постоянной основе находящихся в Джамму и Кашмире и следящих за порядком в этом неспокойном штате, кстати, единственном в Индии с преобладающим мусульманским населением.
«Черным», по определению многих кашмирцев, стал понедельник, 5 августа, когда глава МВД Индии Амит Шах, который, кроме Министерства внутренних дел, также возглавляет Бхаратия Джанат Парти (BJP), правящую партию ярко выраженного националистического толка, объявил в нижней палате парламента, что центральное правительство отменяет автономный статус Кашмира. Штат разделен на две союзных территории: собственно Кашмир и Ладакх, небольшую область высоко в горах, где, кстати, преобладают буддисты. Главный смысл «простой реорганизации», как называют отмену автономии индийские власти, в резком увеличении полномочий Дели и, соответственно, таком же резком их уменьшении для местных властей. Причем, если кашмирцам хотя бы оставили пусть и сильно урезанный в правах и полномочиях местный парламент, то в Ладакхе сейчас прямое управление Дели, т.е. этой территорией отныне управляет присланный из столицы комиссар.
Для того, чтобы лучше понять события прошедшей недели в Кашмире, необходимо вспомнить недавнюю историю. После 1947 года, когда Индия и Пакистан стали независимыми государствами, магараджа Хари Сингх, кстати, индуист по вероисповеданию несмотря на то, что большую часть его подданных составляли мусульмане, решил сохранить независимость, хотя все ждали, что Кашмир присоединится к мусульманскому Пакистану. Пакистанские пуштуны, недовольные решением магараджи, вторглись в Кашмир. Сингх бежал в Индию и обратился к единоверцам за помощью.
Дели согласился очистить княжество от пуштунов при условии вхождения его в Индийский союз. Так, Кашмир вошел в состав Индии под названием Джамму и Кашмир. От остальных трех с лишним десятков штатов и союзных территорий он отличался до 5 августа очень широкой автономией. Дели взял на себя лишь функции обороны и международных сношений. Местные законодатели получили даже право выбирать, по каким общеиндийским законам будут жить кашмирцы, а какие им не подходят. В результате такой уникальной, по крайней мере, для Индии автономии Кашмир последние семь десятилетий жил по причудливой смеси современных и архаических законов. Например, кашмирские законодатели отказались от индийского закона, осуждающего насилие в семье; но приняли законы, явно дискриминационного характера. Такие, например, как запрет для приезжих покупать в штате землю и недвижимость и занимать ответственные посты.
Именно запрет на покупку чужаками земли индийские националисты, с радостью встретившие отмену 370-й статьи Конституции Индии, закреплявшей автономный статус Джамму и Кашмира, справедливо считали главным препятствием на пути установления нормальной жизни в этом горном регионе. В результате раздела Кашмира в конце сороковых – начале пятидесятых годов ХХ века Индии досталось примерно 60% территории, а Пакистану - менее 40. Небольшой кусок Кашмира контролирует Китай, кстати, отмену автономии Кашмира решительно осудивший. Большинство кашмирцев не хотят находиться в составе Индии. Дели обвиняет Исламабад в поддержке сепаратистов, которые совершают диверсии и теракты на территории индийского Кашмира, после чего уходят на пакистанскую территорию. Пакистанские власти обвинения отвергают и утверждают, что оказывают единоверцам исключительно моральную поддержку.
На линии разделения царит постоянная напряженность, регулярно происходят перестрелки. Кроме трех полномасштабных войн, было множество небольших вооруженных конфликтов. Последний, спровоцированный кровавым терактом кашмирских сепаратистов, в результате которого погибли более сорока индийских полицейских, произошел в феврале этого года и примечателен первыми за более чем треть века боями между индийскими и пакистанскими самолетами в небе над Кашмиром.
Пакистан сейчас, естественно, резко осудил отмену автономии Кашмира, быстро утвержденную обеими палатами индийского парламента, в котором господствует националистическая партия премьера Моди. Исламабад выслал индийского посла и отозвал из Дели своего посланника. Кроме дипломатических, Пакистан прервал и торговые отношения с соседом. Пакистанский премьер Имран Хан и пакистанские политики обвиняют Дели в геноциде и преследовании по религиозным убеждениям и угрожают обратиться с жалобой в Совет безопасности ООН. В Дели на все обвинения со стороны Пакистана и Китая и призывы западных стран сохранять спокойствие неизменно отвечают, что происходящее – внутреннее дело Индии.
Индийский премьер Нарендра Моди обещает кашмирцам, живущим в бедности, потому что в штат из-за хронической политической нестабильности не шел крупный бизнес, скорое экономическое процветание. Экономический потенциал у Кашмира, конечно, есть. В первую очередь, это, естественно, туризм и сельское хозяйство. Дело за малым – инвестициями, которых раньше не было. Сейчас же, уверяют в Дели, после отмены запрета на покупку земли в Кашмир бурным потоком поедут люди из других штатов и потекут деньги.
Если против второго кашмирцы, как нетрудно догадаться, не возражают, то первое последствие отмены запрета на покупку земли – приток мигрантов из других индийских штатов их пугает. Они боятся, что через несколько лет превратятся в родном регионе из большинства в меньшинство. Именно в коренном изменении демографической ситуации в Кашмире подавляющее большинство жителей Кашмира видят главную причину реорганизации и отмены автономии.
Пакистан сейчас старается привлечь как можно внимания к Кашмиру на международной арене. Сам Исламабад повлиять на решения Дели не может, остается надеяться на вмешательство международного сообщества…
Между тем, Кашмир уже неделю живет в условиях практически полной изоляции от внешнего мира. Еще в понедельник в регионе были отключены не только интернет и мобильная связь, но и обычные наземные телефоны.
Пока в Кашмире спокойно, но это кажущееся спокойствие. Пессимисты предупреждают, что как только необъявленное военное положение будет отменено и кашмирцам разрешат выйти из своих домов, начнутся демонстрации протеста. Это, естественно, приведет к столкновениям с полицией и жертвам.
Дальнейшее развитие событий предсказать нетрудно, потому что они уже не раз происходили в этом горном регионе. Из Пакистана придут банды сепаратистов, которые будут нападать на военных и полицию. Если Дели, как этой зимой, попробует «разобраться» с прячущимися на территории Пакистана сепаратистами и нанесет воздушные удары по их лагерям в Пакистане, то вполне возможен вооруженный конфликт и уже на государственном уровне.
И последнее. Прогнозируя дальнейшие события в Кашмире, необходимо помнить, что и у Индии, и у Пакистана есть ядерное оружие...
