Видео
Поиск
Казалось бы, эти два государства, веками связанные этническими, торговыми и религиозными узами, должны были искать компромисс, но история вновь пошла по кругу. В течение нескольких дней на линии Дюранда шли ожесточенные бои: авиация, артиллерия, минометы, колонны бронетехники — все это выглядело как мини-война, пусть и локальная по масштабу. Впрочем, геополитическое значение этой вспышки значительно шире, чем просто пограничная стычка.
Хроника эскалации
Поводом для конфликта стало, по версии Исламабада, укрытие на территории Афганистана боевиков движения Техрик-и-Талибан Пакистан (TTP) — вооруженной группировки, которая на протяжении последних лет проводит теракты и нападения внутри Пакистана. Еще весной пакистанская разведка передавала Кабулу списки лагерей и координаты предполагаемых баз TTP, но реальных мер по их ликвидации талибы не предприняли.
9 октября пакистанские военные нанесли авиационные удары по афганским приграничным районам. Кабул расценил это как акт агрессии и ответил огнем. Уже 11 октября начались масштабные столкновения, продолжавшиеся двое суток. Афганская сторона заявила, что уничтожила десятки пакистанских солдат и взяла под контроль несколько пограничных пунктов. Пакистанские СМИ, в свою очередь, сообщили о «значительных потерях противника» и об уничтожении «до двух сотен боевиков».
На фоне боев были закрыты все пограничные переходы, включая ключевой КПП Торхам, через который шла большая часть торговли между странами. Экономический ущерб исчисляется миллионами долларов, а гуманитарные потоки — поставки продовольствия и медикаментов — фактически остановлены.
Корни конфликта
Чтобы понять, почему столкновение приобрело столь острый характер, нужно вспомнить старую историю. Граница между Афганистаном и Пакистаном, известная как линия Дюранда, была проведена еще в конце XIX века британскими колонизаторами. Афганистан никогда ее полностью не признавал. Для кабульских властей это искусственная черта, разделившая пуштунские племена, а для Исламабада — международно признанная граница.
Каждый новый виток напряженности обычно сопровождается именно этими спорами: где заканчивается одна территория и начинается другая. Пакистан последние годы активно строит заграждение вдоль всей линии Дюранда — бетон, колючая проволока, наблюдательные башни. Афганцы воспринимают это как посягательство на свой суверенитет, и местные вооруженные формирования нередко обстреливают строителей.
Но нынешняя эскалация имеет и более глубокие причины. После прихода талибов к власти в 2021 году тысячи боевиков TTP вернулись на афганскую территорию, где чувствуют себя относительно безопасно. Они пользуются симпатией части афганских полевых командиров, ведь идеологически близки движению «Талибан». Для Исламабада же это — угроза внутренней стабильности.
Политическая подоплека
Пакистан сегодня переживает не лучшие времена: экономический кризис, политическая нестабильность, рост террористической активности. В этих условиях военные нуждаются в демонстрации силы — и операция на границе могла стать именно таким сигналом обществу.
Афганское руководство, в свою очередь, не может позволить себе выглядеть слабым. Внутри талибовского движения тоже хватает противоречий, и любая уступка Пакистану будет воспринята как предательство. Поэтому Кабул предпочел силовой ответ, даже рискуя втянуть страну в затяжной конфликт.
Есть и третий уровень — внешнеполитический. В последнее время Индия активизировала контакты с талибами, пытаясь расширить свое влияние в регионе и уравновесить позиции Пакистана. Исламабад воспринимает это как стратегический вызов. Отсюда и подозрения, что афганская жесткость — не без индийского одобрения.
Международная реакция
Катар, Саудовская Аравия и Иран попытались выступить посредниками, добиваясь прекращения огня. Китай, чьи интересы напрямую связаны с безопасностью коридора CPEC, выразил «глубокую обеспокоенность» и призвал стороны к сдержанности. США и западные страны предпочли дистанцироваться, ограничившись общими заявлениями о «необходимости диалога».
Фактически регион снова оказался на грани дестабилизации. В любой момент столкновение может перерасти в масштабную приграничную войну. Ситуация осложняется тем, что обе страны обладают мощными вооруженными силами, а Пакистан — еще и ядерным потенциалом.
Что стоит за вспышкой эскалации
Современный афгано-пакистанский конфликт — это не просто территориальный спор. Это столкновение двух моделей самоидентификации.
Пакистан пытается сохранить статус центра исламского мира Южной Азии и союзника Запада (пусть и формального). Афганистан же под властью Талибана хочет показать, что способен существовать самостоятельно, не подчиняясь никому — ни США, ни Исламабаду. В этом и заключается суть кризиса: борьба за символическое лидерство в пуштунском мире и за контроль над трансграничными племенами.
Кроме того, в игре участвуют экономические интересы. Через афгано-пакистанский коридор проходят контрабандные маршруты, поставки топлива, металлов, продовольствия. Каждая сторона стремится взять под контроль эти потоки, ведь в условиях санкций и бедности это вопрос выживания.
Возможные сценарии развития противостояния
Заморозка конфликта.
Под давлением международных посредников стороны могут ограничиться дипломатическими заявлениями и временным перемирием. Это позволит сохранить лицо обоим правительствам, но не решит коренных проблем.
Эскалация до затяжного противостояния.
Наиболее вероятный сценарий. Вдоль границы могут возникнуть постоянные очаги напряженности, обстрелы и диверсии станут нормой. Такая «тлеющая война» изматывает обе стороны, но политически выгодна внутренним «ястребам».
Регионализация конфликта.
В случае вмешательства Индии или роста активности китайских интересов столкновение может превратиться в прокси-войну. Тогда Афганистан и Пакистан окажутся лишь пешками в большой игре.
Последствия для региона и России
Для России стабильность в Южной Азии имеет прямое значение. Любая эскалация вдоль линии Дюранда усиливает риски распространения радикальных группировок в Центральную Азию — прежде всего через Таджикистан и Узбекистан.
Кроме того, нестабильность угрожает международным логистическим проектам — тем самым «новым шелковым путям», которые должны связывать Южную Азию с Россией и Китаем. Поэтому Москва, как и Пекин, заинтересована в том, чтобы конфликт не перерос в широкомасштабное противостояние.
Ситуация между Афганистаном и Пакистаном — это не локальный эпизод, а симптом глубинных процессов. Две страны, долгое время существовавшие в режиме взаимозависимости, пытаются переопределить свои роли в регионе.
Пакистан хочет показать, что остается гарантом безопасности и может контролировать экстремизм. Афганистан стремится доказать, что он суверенен и способен самостоятельно защищать свои границы. На стыке этих амбиций рождается кризис, который рискует затянуться надолго.
Сегодня у обеих сторон еще есть шанс остановиться — дипломатические каналы не разорваны. Но для этого потребуется не только внешнее посредничество, но и внутренняя политическая воля. Пока же на линии Дюранда стоит тишина, которую в любой момент может нарушить очередной выстрел.
