Видео
Поиск
К просьбе о помощи от одного из сыновей Муамара Каддафи в Москве отнеслись благосклонно. В последние месяцы и недели на страницах российских СМИ все чаще можно увидеть слово «Ливия». Интерес к этой североафриканской стране растет прямо пропорционально приближению окончания сирийского конфликта, в котором уже три года участвует и Россия. И хотя говорить о полном замирении Сирии и выводе российских войск говорить еще рано, интерес к Ливии в высших эшелонах российской власти достиг уровня, позволяющего говорить, что Москва твердо намерена вернуть утраченные в последние пару-тройку десятилетий позиции в этой североафриканской стране, занимающей не только важное стратегическое положение и позволяющей контролировать с юга всю Европу, но и очень богатой нефтью. Поэтому приезд в Москву холодным декабрьским вечером эмиссара Саифа аль-Ислама Каддафи, второго сына полковника Каддафи и единственного из его многочисленных сыновей, оставшегося в живых, пришелся кстати. Напомним: в 2011 году Саиф попал в плен. Долгое время его жизнь находилась на волоске, но летом 2017 года он был освобожден по амнистии и сразу же заявил о желании нырнуть в бурный котел ливийской политики. Каддафи собирается участвовать в президентских выборах несмотря на то, что находится в розыске Международного уголовного суда по двум обвинениям в совершении преступлений против человечности.
Вскоре после освобождения с Саифом Каддафи связался российский представитель, а на днях ливийский политик прислал своего представителя в Москву просить российское руководство о помощи.
После семи лет страшного хаоса и кровавой вакханалии немало ливийцев с грустью вспоминают время до арабской весны, которая свергла режим полковника Каддафи. Надежды революционеров на демократию не сбылись. Богатая природными ресурсами и, в первую очередь, нефтью страна очень быстро скатилась в болото гражданской войны, у которой не видно ни конца, ни края.
Конечно, при полковнике о демократии и свободах ливийцам оставалось только мечтать, но у них были не менее ценные, по мнению большинства обывателей, ценности: относительное, конечно, финансовое благополучие и, что самое главное, политическая стабильность. Трудно обвинять простых ливийцев, мечтающих о возврате стабильности, которая, конечно, поддерживалась при Муамаре Каддафи далеко не демократическими методами, в том, что они предали интересы революции, потому что в Ливии уже погибли многие тысячи мирных жителей. Ностальгия по прошлому, наверное, и дает основания 46-летнему Саифу Каддафи надеяться на то, что ливийцы за семь лет подзабыли минусы режима его отца и что они отдадут ему голоса на выборах, которые могут состояться в следующем году.
О том, что в Кремле к просьбе сына Каддафи отнеслись благосклонно, пишут не только российские СМИ, но и западные. Например, агентство Bloomberg.
«Наша позиция заключается в том,- рассказал замминистра иностранных дел РФ Михаил Богданов в интервью РИА Новости,- что никто не должен быть изолирован и лишен возможности играть конструктивную роль в политической жизни страны… Саифа аль-Ислама поддерживают определенные ливийские племена, и они должны стать частью всеобщего политического процесса в Ливии».
Посланник Саифа Каддафи встречен доброжелательно еще и потому что определенная часть российской власти чувствует подсознательное чувство вины за то, что Россия не вмешалась и не попыталась защитить Каддафи в 2011 году, когда натовская авиация бомбила позиции правительственных войск. Кроме чувства вины, помочь Саифу заставляют и вполне объективные причины. В прошлом году Москва решила изменить тактику в Ливии и не ставить только на фельдмаршала Халифу Хафтара, контролирующего нефтяной северо-восток страны. В Кремле решили так же, как на Ближнем Востоке, попытаться, по крайней мере, поддерживать связи и вести диалог как можно с большим числом сторон.
Ливия является одной из очень немногих стран, к которой США проявляют или проявляли до последнего времени удивительное безразличие. Это дает основания Кремлю надеяться на получение роли главного игрока. Интерес России легко объясним. Это многомиллиардные контракты на восстановление страны после того, как гражданская война наконец закончится. Это, конечно, желание получить доступ к ливийской нефти и, наконец, возможность получить военно-морскую базу на южном побережье Средиземного моря. Шансы России стать если не главным, то хотя бы одним из главных игроков в Ливии, по крайней мере, как это видится из Москвы, велики, потому что Запад сделал все возможное, чтобы ввергнуть страну в кровавый хаос. Следовательно, делают логичный вывод в Кремле, все стороны ливийского конфликта доверяют Москве.
Кроме Халифы Хафтара, который последние три года неоднократно приезжал в Москву на переговоры, Россия сейчас старается наладить нормальные рабочие отношения и с другими центрами власти в Ливии. Такая политика, похоже, приносит плоды. Между Россией и Ливией возобновились переговоры по контракту на строительство скоростной железной дороги между Бенгази и Сиртом, оцениваемому в 2,5 млрд долларов, которые заглохли после смерти Муамара Каддафи. Российские производители оружия от арабской войны, кстати, потеряли еще больше – 4 млрд долларов. Сейчас они тоже надеются на многомиллионные контракты. Известно также и о покупке Ливией миллиона тонн российской пшеницы за 700 млн долларов.
В октябре в Москву прилетал на переговоры с руководством «Газпрома» и «Татнефти» президент Libyan National Oil Corp. Мустафа Саналла. Речь тоже шла о перезапуске проектов, начатых еще во времена Каддафи. «Роснефть» готова инвестировать крупные средства в разведку и добычу нефти в Ливии, а также ее покупку. Здесь следует отметить, что все перечисленные выше экономические контакты идут между Россией и Правительством национального единства (GNA) в Триполи, поддерживаемым мировым сообществом и ООН.
«Поддержка, оказанная GNA российскими экономическими и политическими лидерами, демонстрирует силу наших перспектив»,- заявил Саналла в интервью Bloomberg.
В Москве сейчас, очевидно, лихорадочно решают, кого же выбрать в качестве протеже или продолжить проводить политику контактов со всеми сторонами.
Выбор не так уж и велик. Фельдмаршал Хафтар, к примеру, уже давно не скрывает президентских амбиций. У него реальная сила – Ливийская национальная армия (LNA) и власть, но фельдмаршалу уже 75 лет и его здоровье сильно оставляет желать лучшего. Появившиеся в прошлом году после исчезновения Халифы Хафтара на несколько месяцев упорные слухи об его смерти едва не привели к обострению и без того сложной обстановки в стране.
Халифа Хафтар учился в советской военной академии и говорит по-русски. Инструкторы из России готовят бойцов его армии, а техники осуществляют уход за российской техникой, находящейся на вооружении LNA
Еще один кандидат – Ареф Али Найед, бывший посол Ливии в ОАЭ. Не исключено, что он тоже в списке кандидатов на получение помощи России. Иначе трудно объяснить, почему за три последних месяца он дважды летал в Москву на переговоры с высокопоставленными российскими чиновниками. Говорят, что Найед, уже объявивший об участии в президентских выборах, уговаривал российских собеседников играть более активную роль в ливийских событиях.
«Думаю, мы находимся в тупике,- заявил Ареф Али Найед в интервью Bloomberg.- Полагаю, я могу стать фигурой, объединяющей нацию».
Следует брать в расчет и других главных ливийских политиков: премьер-министра Фаиза аль Сараджа, спикера Палаты представителей (парламента) в Тобруке Акилы Салеха; председателя Высшего государственного совета Ливии Халеда Мишри.
Наибольшую активность из российских политиков в Ливии играет президент Чечни Рамзан Кадыров, освободивший в 2015 году российских моряков. Он поддерживает контакты как с Триполи, так и с наиболее важными ливийскими племенами.
Главной проблемой Ливии сейчас, как и 6-7 лет назад, остаются вооруженные формирования, так называемые милиции, которые не хотят разоружаться и возвращаться к мирной жизни. Обстановку осложняют внешние акторы, ставящие на разных участников конфликта. Италия и Катар, например, поддерживают GNA, а ОАЭ, Египет и Франция – Хафтара. Что касается России, то она сейчас, по крайней мере, занимает более гибкую позицию. Это позволит ей остаться в выигрыше независимо от того, кто победит.
