В Душанбе открылся саммит ОДКБ, центральная тема — Афганистан

На заседании, которое проходит в очном формате, присутствуют генеральный секретарь ОДКБ Станислав Зась, премьер-министр Армении Никол Пашинян, президент Белоруссии Александр Лукашенко, президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев и глава Киргизии Садыр Жапаров. Российский лидер Владимир Путин принимает участие в мероприятии по видеоконференцсвязи из-за ухода на самоизоляцию.

Станислав Зась рассказал о том, что в случае обострения ситуации в Афганистане члены ОДКБ договорились оказать Таджикистану всю необходимую военно-техническую поддержку. Соответствующие предложения будут детально рассмотрены на заседании Совета.

Очевидно, что на саммите центральной темой станет именно Афганистан. После установления талибами полного контроля на страной месяц назад, опасения насчёт дестабилизации обстановки в регионе остаются, несмотря на все заверения лидеров «Талибана» о том, что никакой экспансии в бывшие советские республики севернее от ИЭА не будет.

Среди основных факторов возможности дестабилизации обстановки в регионе выделим следующие.

1. Желание США и их главного союзника по НАТО Великобритании отомстить талибам и, устроив хаос в регионе, взять определённый реванш, создав трудности России, Китаю и Ирану. Ни эти три страны, ни среднеазиатские республики, ни Индия, ни Пакистан, ни Катар в эскалации конфликта не заинтересованы — всем нужен мир и порядок в Афганистане. А вот Вашингтону этого особо не нужно, помимо трудностей странам-конкурентам, есть и имиджевый аспект — хотели, чтобы мы ушли — получайте.

В этом США и Великобритания вполне могут рассчитывать на Турцию, у которой традиционно плохие отношения с талибами, и Саудовскую Аравию, у которой они испортились несколько лет назад, когда «Талибан» вышел из под контроля Эр-Рияда, и королевство признало движение террористической организацией. Имея богатейшие связи в регионе, установленные за последние 20-30 лет, США имеют немало рычагов для того, чтобы взорвать ситуацию. Кроме того, у Саудовской Аравии есть в качестве козыря террористы из «Аль-Каиды» и ИГ, остающиеся в Афганистане. Пока эти козыри не очень сильные, принимая во внимание, что просаудовские боевики в ИЭА сейчас совсем не хозяева ситуации, а скорее претенденты на вылет из страны. Но с учётом боевого и диверсионного опыта, а также финансовой подпитки, которую КСА несомненно предоставит, влияние террористов может увеличиваться.

2. Противоречия внутри самого движения «Талибан», которое не является однородным. Безусловно, помимо объективных противоречий, могут вмешаться и субъективные импульсы из-за рубежа — поссорив талибов между собой, Запад может добиться цели хаотизации обстановки, новых вооружённых конфликтов, выходящих за пределы Афганистана. На днях уже появились сообщения о некотором недопонимании между Абдул Гани Барадаром и Халилом ур-Рахманом Хаккани. Если Запад постарается, вбить клин между членами нового правительства, то Хаккани для этого — идеальный кандидат. Лидеру влиятельнейшей кандагарской  боевой группировки, координатору талибских взрывников-смертников и диверсионных отрядов  во время двадцатилетней американской оккупации, поста министра по делам беженцев в правительстве талибов, может оказаться недостаточно.

И хотя американцы установили за голову Хаккани, объявленного ими террористом ещё в 2011 году, сумму в 5 миллионов долларов, практика закулисной деятельности спецслужб США подсказывает, что неофициально они вполне могут вести переговоры с Хаккани и его людьми для подрыва деятельности нового кабинета министров. ЦРУ имеет колоритнейшую историю переговоров с самыми отмороженными группировками, запрещёнными в США, если оно может использовать их для своей выгоды.

Пока информация о разногласиях между Барадаром и Хаккани, которую BBC распространила со ссылкой на свой источник среди талибов, никак не подтверждается, и скорее её можно воспринять как элемент информационной войны (метод «желаемое за действительное»). Однако то, что «утечка» идёт именно в этом направлении, ещё раз показывает, что Запад его для своих целей считает весьма перспективным. При этом противоречия могут иметь и объективный характер, на чём заинтересованные структуры вне Афганистана будут пытаться играть обязательно.

3. Многонациональный состав Афганистана. Пока сопротивление талибам попытались организовать только таджики в Панджшерском ущелье с небольшой поддержкой узбеков. Очевидно, что именно две эти этнические группы, прежде всего их лидеры, с которыми у талибов исторически неважные отношения, являются главными недовольными в смене власти в стране. Пока талибы пытаются решить проблемы, применяя механизм с модным названием «инклюзивность», включив в своё и правительство двух этнических таджиков и одного узбека.

За прошедший после прихода к власти талибов месяц локальные конфликты возникали и с нацменьшинствами, поддержавшими талибов, например, с хазарейцами, из-за того, что новая власть стала выселять жителей с мест, которые они заняли в период американской оккупации. Однако тут можно сказать, что проблема выходит за рамки межнационального конфликта — поскольку самый крупный инциденты из-за выселения произошёл в пуштунском Кандагаре, где талибы объявили о выселении 4 тысяч жителей с территории бывшего военного полигона -  и это вызвало массовые демонстрации протеста.

4. Недовольство новыми порядками, устанавливаемыми талибами. Эти протесты, например, женщин или сторонников старого флага пока немногочисленны, но недовольство может иметь латентный характер — и при определённом влиянии извне, с помощью афганской диаспоры на Западе, вполне может использоваться в целях дестабилизации. Особенно это будет касаться тех, чей социальный статус с приходом новой власти будет понижен, а материальное положение ухудшится. Талибы всеми силами пытаются создать себе имидж цивилизованной власти, работающей в интересах всех афганцев, но очевидно, что в нынешних условиях всем мил не будешь. Кроме того, «Талибан» объявил беспощадную борьбу коррупции, и тем, кто спокойно воровал при американском режиме - на всех уровнях - от правительства до рынков, это, безусловно, не понравится.

5. Бедность населения. Марионеточное проамериканское правительство, запомнившееся прежде всего воровством и коррупцией, а также годы оккупации и гражданских войн, нанесли тяжёлый удар по афганскому народному хозяйству. Из провинций приходят сообщения о начавшихся проблемах  с продовольствием, где-то уже пошли разговоры о том, что продуктов хватит лишь до конца месяца. При этом США уже заморозили афганские счета в своих банках, и есть большие подозрения, что афганцы этих денег не увидят больше никогда. Как это часто бывало с неудобными правительствами ранее (Иран, Венесуэла, Югославия и многие другие) — Вашингтон эти деньги просто украдёт.

Нищета и бедность — лучшие рычаги для дестабилизации, социальная база для новых террористов и повстанцев. Понимая это, Катар и Пакистан уже предоставили Афганистану гуманитарную помощь. Обещают ещё, в случае стабильной обстановки в стране. При этом Катар совсем не боится трудовых мигрантов из Афганистана и уже принял около 60 тысяч беженцев из этой страны. Доху лишними рабочими руками из-за рубежа не напугаешь, поскольку в стране 2 миллиона гастарбайтеров — при официальном населении в 300 тысяч человек. Скорее обрадуешь. Но Катару нужны мирные работники, а не террористы под прикрытием статуса мигрантов. В этом случае Доха вполне решит проблему беженцев, которой пугали среднеазиатские республики.

О помощи заявляют ОАЭ и Бахрейн. Китай тоже объявил, что помощь будет, но и он ставит свои условия. Какие они, догадаться нетрудно — безопасность для инвестиций и китайского бизнеса в ИЭА.  Россия тоже готова помочь, но при этом справедливо заявляет, что нуждается в глубоком анализе ситуации, чтобы принять окончательное решение. Оно будет зависеть от того, насколько новое правительство будет следовать своим обещаниям установить хорошие отношения с Москвой и бороться с наркотрафиком и бандитизмом.

Вот основные проблемы, которые наверняка будут обсуждаться в Душанбе. Уже сейчас можно сказать, что волны беженцев в Таджикистан и Узбекистан удалось избежать, не в последнюю очередь потому, что власти этих стран откровенно заявили, что мигрантам из Афганистана они не рады. На всякий случай почти сразу после прихода движения «Талибан» к власти близ афганской границы по линии ОДКБ прошли учения во главе с Россией и при участии военнослужащих срендеазиатских республик. С тревогой в Москве наблюдают за тем, как будет решаться проблема наркотрафика. Официально талибы пообещали за возделывание опиатов и эфедры смертную казнь, однако быстро побороть банды наркоторговцев, расплодившиеся в Афганистане в последние 20 лет, не получится даже при большом желании. Да и от «перегибов на местах» новой власти никто не застрахован.

И талибы, и их соседи, и Россия заинтересованы в скорейшем установлении порядка в Афганистане. Как Китай, так и наша страна, рассматривают многострадальную афганскую землю и в качестве площадки для инвестиций (главным образом в разработку месторождений полезных ископаемых) — при благоприятной конъюнктуре для внешнеэкономической деятельности — ведь проигравшие США и их союзники вернутся в Афганистан в каком-либо качестве нескоро, а Катар и Индия с их традиционными механизмами FDI высказываются на эту тему весьма расплывчато. Очевидно, что пока для ключевых игроков существует множество объективных и субъективных причин, чтобы внимательнейшим образом отслеживать развитие событий в регионе, прежде чем серьёзные экономические решения будут приняты.